Игорь Стрелков
Прямая речь / Видео

Игорь Стрелков в Ставрополе (крайком КПРФ)

16-02-2016


Пресс-конференция Игорь Ивановича Стрелкова в Ставропольском Крайкоме КПРФ 16 февраля 2016 года.


Часть 1



Часть 2


Текстовая версия пресс-конференции Игорь Ивановича Стрелкова в Ставропольском Крайкоме КПРФ:

Игорь Стрелков: Я не буду вас призывать сейчас к чему-то, выступать с какой-то программой. Я готов ответить на все ваши вопросы, рассказать, как я вижу ситуацию, то, что вас интересует. Я не гарантирую, что отвечу на все, не гарантирую, может быть, каких-то нюансов, может быть, я что-то не знаю. Если не могу ответить, я просто скажу, что не могу отвечать по каким-то причинам.

Вопрос: Расскажите о себе

Игорь Стрелков: Ну, а что про себя рассказывать – я думаю, что все про меня известно. Я являюсь офицером запаса Федеральной службы безопасности, ушел в звании полковника в 2013 году, все инсинуации, что я был действующим военным во время событий, это все не правда. Я запасник с тринадцатого года, и в Крыму, и в Донбассе действовал исключительно добровольно, но являлся инициатором формирования подразделений и в Крыму, и в Славянске. В 2014 году, в августе 12 числа я подал в отставку и 15 числа, августа, я покинул территорию Донбасса. Все остальное – если хотите что-то уточнить – спрашивайте.

Вопрос: Пожалуйста, если можно подробней, причину отставки.

Игорь Стрелков: Причина отставки была в том, что на тот момент, будем прямо говорить, кураторами было принято решение о выводе всех россиян из Донецка. Местную власть должны были представлять местные.

То есть, фактически, после того как еще в мае, видимо, я не могу опираться на документы, у меня их, естественно, нет, и я с ними не знакомился, но после того, как в мае было принято решение оставить Донбасс в составе Украины, в той или иной степени, или там сделать из него псевдо-Приднестровье, было принято решение заменить всех добровольцев-россиян на местные кадры. Ну, в общем, дальше не буду глубоко вдаваться в тему, но скажу, что, конечно, отставка не была добровольной, и были применены методы, которые исключали возможность остаться на своем посту.

Вопрос: На Ваш взгляд, вот это перемирие, как говорил Путин, не ухудшило ситуацию? Брали, вроде бы, каждый день по нескольку сел, деревень, городков – и остановили. Освободили бы все, вот тогда бы было можно перемирие...

Игорь Стрелков: По моему глубокому убеждению, любые попытки примириться с Украиной что тогда, что сейчас, бессмысленны, потому, что в Киеве находится откровенно русофобский, антироссийский режим, управляемый извне. И все Мински – и первый Минск, и второй Минск, лично я считаю глубочайшей стратегической ошибкой, которая привела к негативным последствиям и для Донбасса, и для России. Потому что война продолжается.

Об этом совершенно не говорят по телевизору, какие-то сведения можно найти только в интернете. Каждую ночь окраины Донецка под обстрелом, каждый день гибнут люди, получают ранения. По всему фронту имеют место боестолкновения, единственное, позиционные. Но, тем не менее, люди гибнут. Получают ранения. Каждый день там разрушения. То, что по телевизору этого не показывают, не значит, что этого нет. война продолжается. Просто она перешла в вялотекущую фазу и напоминает Первую мировую войну.

Я часто провожу аналогии с Первой мировой войной, когда сидели в окопах месяцами, друг друга обстреливали, и война казалась бесконечной и бессмысленной. Очень большая деморализация населения Донбасса. 80% населения Донбасса «за» воссоединение с Россией, никто не собирался создавать там какие-то отдельные республики. Эти республики, фактически, навязаны извне. В том их виде. Какие они есть. Донбасс, люди Донбасса, 80%, местами и больше, это зависит от города, района за Россию, за воссоединение с Россией – там русские люди, независимо от того. Какие фамилии они носят. Многие носят украинские фамилии, многие знают украинский язык, но все это русские люди, они хотят быть с Россией. Там вот эти оставшиеся 20%, о которых я говорил, то есть, которые не за Россию, это элементы, связанные с Украиной или криминально, или бизнесом, нацменьшинства – греки, допустим, – они, как бы… чем слабее власть, тем им больше нравится, цыгане – кого устраивал тот бардак на Украине.

Вопрос: Игорь Иванович, вот вы оцениваете Украину как враждебное государство. А что вы скажете о ситуации в Молдавии, в Приднестровье

Игорь Стрелков: Мне очень сложно говорить – я не слежу сейчас за событиям в Молдавии. Просто у мня там нет своих источников, которые бы давали объективную информацию. Я знаю не больше, чем написано в интернете, поэтому я здесь ничего сказать не могу.

Я знаю, что с украинской стороны, под Одессой, сосредоточены большие силы украинские, которые в перспективе обязательно проведут там какие-то вооруженные провокации. В этом сомневаться не приходится. То есть, если Украина пойдет в наступление на Донбасс, то с высокой вероятностью они пойдут наступать и в Приднестровье. Приднестровье – это узкая полоска земли, вы все знаете. Там, максимум глубина – меньше 30 километров, и, в принципе, защищать ее чрезвычайно сложно. Особенно вдалеке от российских границ. Поэтому, это очень уязвимый участок. Тем более, что там, опять же, Украина осуществляет неформальную блокаду в значительной степени и социальные условия значительно ухудшились для местного населения сначала войны. Это еще одна уязвимая точка для России.

Вопрос: Может ли такое случиться, что границу между Луганской областью и Россией отдадут под управление Украины, и что тогда будет?

Игорь Стрелков: Это вопрос с предысторией. Я вынужден немножко вернуться назад, расширить Ваш вопрос, чтобы объяснить то, что происходит сейчас. В принципе, я скажу слова жесткие достаточно, мы, наша власть, под давлением Запада, попыталась на Украине капитулировать перед Западом.

То есть, фактически, были, на мой взгляд, но я за свои слова отвечаю, фактически, созданием на месте народных республик вот этих самых «отдельных районов», Россия, наши власти, попытались сделать почетную капитуляцию. То есть, формально сохранив республики, в составе Украины, но фактически, отдав их обратно, в Киев. Причем заранее было ясно. Что даже если Киев выполнит все условия соглашения, и со свое стороны, Россия будет вынуждена передать контроль над границей, то никто нет помешает Порошенко и компании передумать буквально через две недели. Это абсолютно подлые и безнравственные люди, у которых нет никакого понятия о чести, о совести. То есть надеяться, что они будут выполнят свое собственное слово, ну это абсолютно наивно.

Проблема в том, что ни Украина, ни стоящие за ней Соединенные штаты, не хотят дать России даже почетной капитуляции, нашим властям кремлевским. Им нужна именно позорная капитуляция России на Украине, им нужно все. Фактически, они срывают все соглашения, потому что рассчитывают, что Россия под тяжестью кризиса, под давлением Запада, рано или поздно, без всяких условий, сдаст им эти республики ли перестанет гарантировать им защиту. Я думаю, для вас ни для кого не секрет. Что только гарантия российской силовой защиты позволяет республикам существовать. Потому, что соотношение сил между ополчением, между корпусами народной милиции, как их стали называть, и украинской армией несоизмеримо. Украинская армия несоизмеримо сильней во всех отношениях: и в численности, и в технике, и в организации. К сожалению, это так. Просто они откровенно ждут, когда они смогут ударить, и получить таким образом все. Уничтожить республики, унизить Кремль и лично Путина. Фактически, вот так.

Вопрос: Почему, все-таки, наше правительство не ввело войска в Новороссию?

Игорь Стрелков: Потому что наше правительство подверглось массированному давлению Запада. Потому что очень многие деятели нашего правительства связаны с Западом личными, меркантильными соображениями. Дети за границей, внуки заграницей, имущество за границей, счета в Швейцарии. Именно поэтому визит президента Швейцарии стал той точкой, которая развернула политику России от возвращения Новороссии в состав России к единой Украине во главе с уважаемым партнером Петром Алексеевичем Порошенко. «Уважаемый партнер» я в кавычках говорю.

Вопрос: Вы сказали, что Вам то, что происходит сейчас, напоминает Первую мировую войну. Мне это напоминает Вторую мировую, 41 год. Не кажется ли вам, что то, что происходит с Донбассом, с Сирией - затянули нашу Россию, это уже 41 год

Игорь Стрелков: В 41 году, подчеркиваю – при всем моем сложном отношении к Советской власти, в 41 году у нас была эффективная власть, у нас было жесткое правительство, жесткий руководитель – Иосиф Виссарионович Сталин, который реально владел всей ситуацией, который, в чем бы его ни обвиняли, работал методично, и не на свое окружение. Он работал на страну. В этом отношении аналогия некорректна. Сейчас у нас значительная часть наших властителей работает чисто на себя и если случайно удастся поработать на страну, это чисто случайно.

Обстановка очень тяжелая. Потому, что, действительно, увязнув, мы попали в две войны, которые фактически не то, что заморожены, они не могут быть решены победоносным путем. На Донбассе мы сами отказались от победы, а в Сирии, в той ситуации, которая сложилась, имея в виду, что наши войска ведут войну в тысяче километров от своих баз, в условиях полностью враждебного окружения, когда все окружающие страны являются противниками поддерживаемого Россией Асада, когда значительная часть населения Сирии против Асада, когда после четырехлетней войны сирийская армия измождена и деморализована в значительной степени, - там выиграть войну, фактически, в том виде, в каком хотели, я считаю, невозможно. В результате, мы с капканами на обеих ногах – у нас капкан донбасский, капкан сирийский, плюс идет мощнейшее экономическое воздействие извне на подрыв социально-экономической обстановки в стране. На нас идет атака со всех сторон.

Вопрос: Вопрос о правительстве. Наше ли это правительство, насколько персонально оно наше?

Игорь Стрелков: Учитывая, что здесь наверняка присутствуют мои коллеги, а 282-ю и остальные никто не отменял… Всё равно я скажу своё мнение, потому что особо бояться мне нечего.

Я считаю, что сейчас Запад работает на раскол российской элиты, причём, очень точно и конкретно. Не во всём, но во многом можно судить о том, как Запад планирует дальше работать с Россией, по тем санкциям, персональным, которые введены. Вот у нас чётко отмечено, что (как они её называют) питерско-чекистская группировка — она вся попала под санкции. И под персональные, и фирмы, ими возглавляемые.

Но либералы, откровенные либералы — это те, которые родом из 91-го года, которые пришли к власти на волне ельцинских, так называемых, реформ, — они все оказались вне санкций. И при этом нагло совершенно, абсолютно ничего не боясь, обзывают страну — вот, как Греф. На гайдаровских форумах заявляют о том, что мы должны, фактически, открыто капитулировать перед Западом в экономике, что мы должны отказаться и от Донбасса, и от Крыма. Они об этом почти не стесняются говорить.
То есть, налицо у нас раскол в нашей элите.

Помните, как — я думаю, что здесь значительная часть людей, которая придерживается коммунистической идеологии, я её не придерживаюсь, но, тем не менее, дедушку Ленина я читал достаточно хорошо, изучал. И вот, у него была «революционная ситуация». И вот один из моментов, про который он говорил, это то, что «верхи не могут». Вот у нас сейчас верхи не могут, потому что у нас раскол. Идёт борьба наверху, идёт борьба вокруг президента.
И моя позиция в отношении президента заключается в том, что хочет он, не хочет — он органически связан с Россией. Он этого может вообще не понимать, субъективно. Он может идти на поводу у своих друзей-либералов — к сожалению, у него действительно много друзей либералов. Но, после Крыма, никто его на Западе не простит. Они его всё равно будут свергать, так же, как свергали Милошевича, так же, как свергали Януковича, так же, как… Ну, много где вмешивались.

То есть, если он это сумеет понять, если он сумеет осуществить замену в своём окружении, сумеет опереться, действительно, на патриотов, настоящих, а не на словах… Которые на словах, по телевизору патриоты, а потом — в Ниццу, на собственную виллу, к собственной семье. Вот если он сумеет это сделать, то тогда мы сможем избежать смуты. Если нет — то, рано или поздно, повторится вариант и 17-го года, и 91-го года, когда перевороты происходили, в первую очередь, в верхушке, в элите.

Я могу сказать, что значительная часть правительства, большая часть правительста — это, реально, прозападные либералы, сторонники того, чтобы Россия окончательно превратилась в сырьевой придаток Запада, в трубу гигантскую, по которой выкачиваются ресурсы.

В окружении президента — там несколько другая ситуация, но там тоже очень много людей, на которых у Запада имеются крючки и нити, за которые их дёргают. Я боюсь называть, чтобы не ошибиться, конкретно по фамилиям. То есть, я уверен, что Шувалов — первый вице-премьер — это либераст, как я их называю, конченный. Это друг Волошина, Волошина, я думаю, не надо представлять. Греф, там, допустим, тот же Чубайс — они ведь тоже, фактически, в элите, а фактически — у власти. Они возглавляют крупнейшие госкорпорации, государственные банки. Они не скрывают своих намерений взять реванш за «нулевые» годы, вернуться в состояние ельцинской России.

Вопрос: Вопрос о захоронении Ленина. Кого будут после похорон Ленина хоронить? Россию?

Игорь Стрелков: Извините, я вынужден в данном отношении сказать, что я не комментирую все моменты, связанные с похоронами Ленина, потому что считаю, что здесь, в этой аудитории, с учётом разницы во взглядах, это перерастёт в какой-то спор, ненужный. Я не буду на этот вопрос отвечать.

А то, что Россию и так стремятся похоронить, расколоть на части — это очевидно, независимо от Ленина. Им на самом деле не важно, какую идеологию исповедуют российские власти. Им не нужна Россия вообще. Им не нужна была Россия имперская, они её усиленно разваливали. Им не нужна была Россия советская — ни сталинская, ни брежневская, никакая, они её разваливали. Им не нужна Россия даже путинская, несмотря на то, что она во многом пошла им навстречу, и развалила свою собственную промышленность и науку. Всё равно она им не нужна, всё равно они её будут уничтожать, и этого не скрывают.

Вы не забыли, что сказала в своё время, открыто, корреспондентам сказала Маргарет Тэтчер? Пятнадцать миллионов населения должно остаться в России. Остальные — это лишние, по её мнению, люди, которые не нужны. А территорию поделить.

Вопрос: Вы не предугадываете ситуацию, как может произойти на северо-западном направлении, около наших границ, и в черноморском бассейне?

Игорь Стрелков: Поймите, что сейчас я обычный офицер запаса, который не обладает никакими связями, никакими инсайдами, как это принято сейчас говорить, сверху. Я многого не знаю. Больше того: многие даже мои коллеги, с кем я служил и работал, сейчас отшатнулись от меня, не в плане того, что они осуждают меня, а в плане того, что идёт давление на них по службе, чтобы они со мной не общались. Это может повредить их служебному положению и просто работе.

Поэтому здесь я могу только домысливать, как любой человек, который обладает определёнными знаниями на общем уровне. Я полагаю, что сценарий горячей войны против России, вот именно, вторжения западного, до момента наступления в ней внутренней смуты, не реализуем вообще. Так же как, вот, когда нас пугали, что на Украину нельзя заходить, нельзя освобождать Новороссию, потому что это может привести к третьей мировой войне. Ни к какой войне это не привело бы. Никакое НАТО не станет воевать с нами в полную силу.

Они делают ставку исключительно на свою пятую колонну во власти и на внутренние социально-экономические проблемы. Они планируют всё получить так же, как с Советским Союзом в 1991-м году, победить который военным путём, не самоуничтожившись, они не могли. Вот так же они планируют сделать с Россией, расколоть её изнутри, опираясь на своих людей во власти и на тот слой вот этой мелкой буржуазии, действительно, безнациональной, которая выращена у нас за последние 25 лет, на либералов по убеждениям.

Поэтому, я не думаю, что нам угрожает… Они могут делать демонстрации, они могут растаскивать наши силы. Они могут нас втянуть ещё в несколько региональных войн, не нужных совершенно, по границам. Но напрямую НАТО с нами воевать сейчас, пока мы сильны, не будет. Ну, это гарантировано. Всё равно, у нас ещё достаточно серьёзное ядерное оружие, и недаром они опять инициируют переговоры о его сокращении. То есть, они всеми силами стараются отобрать у нас ядерный арсенал — это последнее, чего они боятся.

Вопрос: Вот Вы сказали, что в окружении президента есть силы, которые противодействуют ему. Назвали, в частности, Грефа, ну я могу назвать ещё кучу всяких чиновников, которых назначал сам президент. Что ему мешает убрать эти препятствия на своём пути?

Игорь Стрелков: Это надо спрашивать с президента. Я не могу ответить на этот вопрос, для меня это, во многом, тоже загадка. Потому что, ещё раз подчеркну, объективно, именно эти силы будут президента смещать, свергать, именно они саботируют, во многом, его действия.

Вопрос: Значит, отсюда выходит, что наш президент стоял у власти абсолютно бессилен?

Игорь Стрелков: Я не думаю, что президент стоял у власти абсолютно бессилен. Но, возможно — возможно, подчёркиваю — он рассматривает свою власть не так, как должен рассматривать человек, находящийся во главе России. То есть, он рассматривает, возможно, себя, как часть корпорации, пришедшей к власти. И интересы корпорации, возможно, он ставит в некоторых вопросах выше, чем интересы страны. Вот, как я могу ответить.

Вопрос: Скажите, пожалуйста, исходя из последних событий, как Вы видите будущее ДНР и ЛНР? Они будут в составе Украины, или это будут самостоятельные республики?

И, согласно минским, так называемым, договорённостям, там в феврале должны были пройти выборы в этих республиках. Но последнее время никакой информации нет. Будут ли эти выборы, или нет, и нужны ли они?


Игорь Стрелков: Будущее республик зависит от России. Если Россия будет проводить свою национальную политику, то эти республики, рано или поздно, присоединятся в состав России. Я думаю, и не только они. Если Россия будет проводить свою национальную политику, а не политику сохранения на Западе банковских счетов многих наших руководителей.

Я полагаю, что в идеале, то есть, как хотелось бы нам всем — по крайней мере, я говорю за своих соратников, за наших соратников — нам бы хотелось, чтобы Донбасс вернулся в состав России, как он и хочет. На самом деле, там людям не нужны эти самостоятельные республики. Они вынуждены, они оказались зажаты с двух сторон. Они зажаты между Россией, которая от них требует, чтобы они изображали из себя независимость, и Украиной, которая безальтернативно требует, чтобы они вернулись в её состав.

Что касается второй части вопроса, тоже очень сложный вопрос. Можете его сформулировать более чётко, чтобы я коротко ответил?

Вопрос: Выборы. Они должны были в ноябре ещё быть. Потом, под давлением российского правительства…

Игорь Стрелков: Выборы были отменены под давлением международных посредников, так называемых, потому что Украина их не признаёт. Была сделана уступка, и выборы были перенесены. Сейчас в разных республиках разные сроки выборов. И будут они проведены, или не будут я даже точно не знаю. Вообще, сейчас к ним готовятся. Будут они отменены, или нет — я не готов сказать.

Вопрос: По поводу выборов, чтобы было ясно и понятно. Наверное, все видели выступление премьер-министра на Мюнхенской конференции. И он сказал одну очень важную вещь, чтобы было понятно, что величайшим препятствием для проведения выборов на Донбассе является отсутствие не принятого закона и положений, которые были реализованы в минских соглашениях, об амнистии всех ополченцев. То есть, пока нет амнистии, они не граждане, они формально не могут участвовать в выборах, и, соответственно, никакого объективного результата они принести не могут. А этого не будет, наверняка, потому что, пока у руля в Украине находится хунта, которая захватила власть, они никогда такой закон не примут. Поэтому, выборов никаких не будет, всё это чистая формальность…

Игорь Стрелков: Извините, я перебью. Внутренние выборы они могут провести, но Украина их никогда не признает.

Вопрос: Мы все знаем, что Вы были министром обороны ДНР, руководителем ополчения. Правильно, так, да?

Игорь Стрелков: Формально я был министром обороны.

Вопрос: Такой вопрос, что Вас побудило так активно защищать, за Вами люди были? С одной стороны. А, с другой стороны, почему Вы потом всё это дело бросили, развернулись на 360 градусов, и сейчас у Вас политика такая, не очень настроенная…

Игорь Стрелков: Вы высказываете мнение или задаёте вопрос?

Вопрос: Я задаю вопрос, почему Вы изменили свой взгляд на ситуацию, которая сейчас… Вы же раньше были борцом, а сейчас Вы поменяли направление?

Игорь Стрелков: Я Вас услышал. Если Вы считаете, что я перестал быть борцом, что я занимаюсь очень комфортными делами, получая вместо этого в интернете плевки, от таких, как Вы, то Вы сильно ошибаетесь. Я как был борцом, так и остаюсь им... Я Вас не перебивал!

А вот теперь на второй вопрос. Во-первых, Вы опоздали (прим. - на прессконференцию). Я с самого начала сказал, что мой уход в отставку был вызван не моим желанием — отнюдь, и был совершён под очень серьёзным давлением, причём, не на меня лично, а на дело, которое мы защищали. Фактически, это был шантаж. И не меня лично, повторяю. Были поставлены условия, согласно которым я вынужден был, для пользы дела, подписать отставку. Для пользы дела, не для себя лично.

Вопрос: Вот у нас в Абхазии, в Осетии — мы ввели войска, и у нас, как говорится, война прекратилась. Почему мы не ввели войска на территорию этих двух республик? Таким образом мы бы предотвратили разрушение, то лишение, которое претерпели народы, наши братья на Украине. Что касается Запада и санкций, я скажу, что эти санкции для России не имеют…

Игорь Стрелков: Извините, у нас не митинг, у нас вопросы.

Вопрос: Я Вам вопрос задал: если бы мы ввели, и на этом бы всё закончилось.

Игорь Стрелков: Я уже свою позицию высказал в этом отношении. Вы спросили меня, почему не ввели, я уже отвечал: потому что подчинились западному давлению, нацеленному на личные интересы значительной части нашей верхушки.
Вся проблема, что санкции никогда не снимут, Меркель заявила, пока Крым не вернёте, санкции мы не снимем. Поэтому, нам уже терять нечего, России.

Вопрос: Вот, в Новороссии люди мне высказывали (и простые люди, и даже руководители) такую мысль, что на настоящий момент, пока — так и говорят: пока сюда не приедут из России прокуроры, полицейские, порядка здесь не будет. Может быть, где-то они переоценивают ситуацию в нашей стране, но, тем не менее, на Вашем примере, на примере других можно сказать, что у нас достаточное количество таких же отставников, у которых достаточный потенциал для того, чтобы не просто работать где-то там охранниками и так далее, но выполнять более серьёзные задачи.

В этой связи планируете ли Вы возвращение в Новороссию, и формируете ли Вы какую-то команду в этом смысле, и какая у Вас программа?


Игорь Стрелков: Моё возвращение в Новороссию невозможно, даже теоретически, пока идёт «минская бодяга», как её называют. Потому что, пока Донецкая и Луганская республики считаются официально «отдельными районами», пока продолжаются переговоры (абсолютно бессмысленные, бесполезные, затянутые) о том, что они должны вернуться в состав Украины, моё возвращение туда просто невозможно даже политически. Поэтому, меня никто туда просто откровенно не пустит, скажем прямо. Я не буду приводить конкретные факты, но они есть (я не стану раскрывать какие-то моменты). Даже если я захочу туда поехать, я просто не смогу этого сделать. Даже рядовым солдатом.

Я, кстати, и собирался остаться после отставки там, взять или роту, или батальон, и даже рядовым был согласен. Там безальтернативно было сказано: отставка — и домой, на родину.

Поэтому сейчас, к сожалению, я ничего подобного не планирую, по одной простой причине: это бессмысленно. Если я туда поеду, то это будет, фактически, мятежом против нашего же государства. А мятеж в условиях внешней войны, когда со стороны противника, они готовы к наступлению в любой момент, — это недопустимо.

Как бы я ни критиковал местные власти, я отлично понимаю, что нельзя воевать одновременно на два фронта, тем более, против своей Родины, и против народа. Внутреннюю смуту вносить дополнительно в республики, не имея каких-либо полномочий… Если мне будет предоставлена такая возможность и полномочия, я немедленно вернусь в Новороссию и продолжу то дело, которое веду. Но это, естественно, будет опять война. Она, собственно, и так неизбежна. Она не прекращалась, но будет горячая война, только и всего.

Вопрос: Насколько я понимаю, от того, какая ситуация будет в стране, будут зависеть и внешние все наши проблемы, и радости. Вот, я прочитал весь материал, и чтобы все прочитали. Если можно, коротко: социальная, внутренняя политика, которую Вы предполагаете, экономическая, национальная. Меня интересует образование и здравоохранение. Что делать нам, конкретно, как Ленин писал?

Игорь Стрелков: Ну, Вы сразу от меня очень многого хотите, как будто, Вы знаете, я иду на какие-то выборы. Во-первых, мы ни какие выборы не пойдём. И даже на думские не пойдём. То есть, мы всего лишь выдвигаем и отстаиваем определённую программу, продвигаем её хотя бы в головах людей.

Основные моменты — они у нас ясные.
Первое — это возвращение Россией полного экономического, внешне- и внутриполитического, юридического суверенитета. Отказ от привязки нашей экономики к доллару, к Федеральной резервной системе, которая фактически руководит у нас всей эмиссией денежных средств и не позволяет… Вся кредитная политика, с заоблачными процентами за кредиты на производство — это всё установки, которые разрабатывают для нас в Соединённых Штатах Америки.

Если мы не вернём этот суверенитет, у нас никогда не будет никакой суверенной экономики. Извините, а если не будет суверенной экономики, о каком вообще суверенитете, независимости может идти речь? Не будет этого.
То есть, суверенитет. Может быть, где-то не конкретные вещи, но максимальный внешний суверенитет, страна должна его себе вернуть, независимость.

Второе. В экономике. Лично я полагаю, что наиболее правильной является смешанная экономика, с сильным государственным сектором, в первую очередь, в области науки, в области производственных цепочек, которые были разрушены в ходе вот этой варварской приватизации и разрушения нашего народного хозяйства, в девяностые годы, в том числе, и в нулевые.

Но я полагаю, с учётом нашего негативного опыта, когда всеобщее планирование на всех уровнях, и жуткая волокита тормозили производственные отношения, что мелкий и средний бизнес, вне стратегических областей, может и должен быть частным. Но все ресурсы, все недра, вся тяжёлая промышленность, на мой взгляд, должна — по крайней мере, большая часть — должна быть возвращена народу, и работать на государство. Иначе она будет просто неэффективна.

В области науки. Мы полагаем, что разрушение науки и образования, которое сейчас происходит, — это просто преступно. Это превращение наших будущих поколений в плохо образованных общечеловеков.

То же самое касается культуры. То есть, засилье западной, так называемой «общечеловеческой», культуры просто уничтожает русский народ ментально. Мы должны вернуться, во многом, к классической, которая ещё с 19-го века у нас развивалась, системе образования. Вот эти все новоявленные реформы должны быть отменены.

То же самое касается медицины. Без здорового населения, без нормальной государственной медицины в российских условиях мы будем терять лишние сотни тысяч людей, миллионы, просто из-за отсутствия нормального медицинского обезпечения.

Такая у нас позиция, в общих чертах.

Вопрос: Игорь Иванович, я заранее извиняюсь за свой вопрос. Но Ваши ответы навевают тоску. Мы хотели бы видеть в Ваших ответах какую-то перспективу. Вы сами верите, в то, что сказали? Мы победим, как когда-то при Сталине, или нет? Расписываться в том, что все плохо, нас окружают бандиты, в правительстве сидят одни идиоты? Это не правильно, на мой взгляд.

Игорь Стрелков: Понимаете, Вы задаете вопрос, который был бы уместен, если бы перед Вами сидел хотя бы член правительства, губернатор или еще там кто-то. Я такой же как Вы, обычный отставной военный, не обладающий никакими властными полномочиями, но который говорит вещи, отличные от того, что говорят по телевизору.

Извините, я, опять же, 16 лет прослужил в органах государственной безопасности, и, естественно, как и всех, у меня произошла профессиональная деформация. То есть, я профессионально отыскиваю изъяны, которые должны быть устранены. Вот если бы я был профессиональным комиком, то, наверное, сейчас бы хохотали все. А я вот действительно отыскиваю изъяны, и говорю о том, что если их не устранить, то это приведет к смуте. А что касается оптимизма, то я могу сказать, что несмотря на то, что все так плохо, надо верить в Россию. Надо верить в наш народ и надо бороться за лучшее будущее для него.

Вопрос: Как Вы относитесь к деятельности Николая Старикова, партия «Великое Отечество» и Евгения Федорова, общественное движение НОД, считаете ли Вы их своими соратниками.

Игорь Стрелков: Начну с Федорова, с НОДа. Я стараюсь не критиковать ни Федорова, ни НОД по одной простой причине. Я вижу их практическую работу по помощи Новороссии. Вот уже практически полтора года наше Общественное движение «Новороссия» вместе с НОДом, постоянно, отправляет грузы на Донецк и на Луганск. Это практическая работа, поэтому я не буду критиковать Федорова, с которым я несколько раз встречался.

Я не разделяю многие его взгляды, я не разделяю его убежденность в некоторых вопросах. Но, тем не менее, поскольку люди его работают, и работают на благо, лично я отношусь к НОДу лояльно, не разделяя некоторые его взгляды. Надо судить по делам, а не по словам. НОД работает, в этом отношении.

Что касается партии Великое Отечество Старикова, то моя встреча, моя беседа с ним, полностью исключила любую возможность взаимодействия. Потому что я считаю, что он насквозь лицемерный человек. А с лицемерами …. Очень много правильных слов, очень много апломба, супер патриотического. Это лицемер до глубины души. Я предпочитаю работать с теми, кто говорит, может быть. Не правильные слова, но чтобы они были искренними. С ними, по крайней мере, можно разговаривать.

Вопрос: Как и что можно сделать, чтобы гуманитарная помощь доходила до потребителей – и ополченцев, и местных жителей?

Игорь Стрелков: Во-первых, наша позиция заключается в том, что сколько бы ни собирать гуманитарной помощи для многомиллионного региона, это все будет капля в море. Мы открыт об этом говорим и заявляем. Самое правильное, что необходимо сделать, это не собрать еще несколько грузовиков или колонн, а открыть экономическую границу между Россией и Донбассом. И тогда, поверьте, Донбасс сам себя сможет кормить. Именно блокада, у людей нет работы, у людей нет возможности ни производить, ни продавать. То, что они произвели. Экономическая блокада, это так называется. Она в значительной степени не позволяет Донбассу кормить себя самому. Это первое.

А что же касается гуманитарной помощи. Сейчас вот мы можем, к сожалению, отправлять только одну-две фуры в месяц. У нас максимум получалось в конце прошлого года отправлять три фуры в месяц с гуманитарной помощью всех видов. В основном, это не то, что мы закупаем, а то, что мы собираем. Средства, которые мы собираем идут на обеспечение отправки – бензин, горючее, зарплаты водителей. Мы вынуждены все свои грузы сопровождать до конкретного подразделения, до каждого получателя.

То есть, у нас есть свои машины, есть своя база, на территории города Брянка Луганской области, в Донецке тоже есть участок на складе. И мы завозим вместе с МЧС, но мы довозим до каждого получателя. Иначе, действительно, разворовывается, пропадает. Мы очень сильно на этом потеряли в начале нашей работы. Когда доверяли местным гуманитарщикам. Когда начали проверять, то выяснилось, что мы то грузы доставили, а дальше … они никуда не попали.

Поэтому, если вы направляете гуманитарные грузы – у меня просьба, всем, кто собирает – делайте так, чтобы это буквально дошло до конечного потребителя. Только так можно получить гарантию, что это не будет кем-то украдено, уворовано, растащено. Тут еще надо понимать, что часто нужда, которая есть, заставляет тех же самых людей, которые, может быть, в другом случае и не стали бы запускать руку, но нужда многих заставляет тащить. Недостаточно, даже с белыми камазами, просто недостаточно. Но если бы открыли границу, если бы признали эти республики, позволили наладиться хозяйственному товарообороту нормальному, это было бы намного актуальнее, чем любая гуманитарка, в любых объемах.

Вопрос: …(идут) боевые действия. Если эти территории перейдут ополчению, или народной милиции, так называемой, то чтобы не было увеличения мобилизационного ресурса.

Силы ополчения – это серьезные люди?


Игорь Стрелков: Силы ополчения не изменились серьезно.

Вопрос: Могли ли коммунисты, на Ваш взгляд, повлиять на ситуацию во время и после референдумов, на решение о вводе войск?

Игорь Стрелков: Я не могу тут ничего сказать, дать какой –то ответ могли или не могли на тот момент тоже не могу. Могу сказать только, что местные, украинские коммунисты, то есть, украинские условно, новороссийские, оказывали нам активную помощь, но сами организовать никакое активное сопротивление не могли. Тыловое обеспечение помогали организовать, как, например, Хмелевой. Это руководитель коммунистов в Славянске. Одно время он пытался создать что-то на базе своей ячейки, потом плюнул

Вопрос: Политическая система какая должна быть?

Игорь Стрелков: Здесь я сторонник самодержавной монархии, но поскольку нам всем тушить пожар в нашем общем доме

Вопрос: Что вы скажете об операции в Сирии

Игорь Стрелков: Я полагаю, что вхождение России в Сирию – это очень опасная авантюра, которая может плохо кончится. Дай Бог, чтоб так не кончилось.

Спасибо за подготовку текстовки Андрюхе Червонцу, Тамаре А., и Ольге Ю.!
использованы материалы: КПРФ Ставропольского края


Комментарии
Для комментирования авторизуйтесь (зарегистрируйтесь) на сайте или войдите через соцсети:
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Войти через социальные сети:
Войти через ВКонтакте